Верхом на Шермане
бригаду и с боков. Так могли и совсем окружить. Только этого и не хватало для полного нашего удовольствия. А подмога, пожалуй, уже опоздала!
И на закуску над головами противно заскрипело, и в середине подковы встал фугасный фонтан – немцы подключили против нас и небо в виде реактивных мин шестиствольного “Ванюши” . От его скрипяще-воющих “ванюшат” в капонирах было не отсидеться. Всё! Теперь дай Бог нам ноги!
Комбриг показал, что не глупее меня – и мы побежали. На Восток. К своим. А до них было ещё целых шесть километров. По открытому полю. Ржаному. Со снопами в уцелевших бабках.
Первыми выбежали из своих ямок шустрые “сушки”. Маленькие, вёрткие на острых зигзагах, отчаянно коптя сизыми выхлопами, они быстро сбежали в безопасность. И уже оттуда повернули дула своих пушчонок в нашу пользу.
Люди бежали среди своих “Шерманов”.
Немцы били бронебойными сзади, слева и справа.
38 мм брони в корме протыкались “пантерами” играючи.
Т-4е с боков выцеливали ходовые части, раскалывали звёздочки и ленивцы, выворачивали опорные катки, просто рвали гусеницы.
И “Шерманы” замирали. Они ещё суетливо дёргали башнями туда-сюда, плевались снарядами на три стороны, пока очередной бронебойный с “пантеры” в башню или под её погон не умертвлял очередного американца окончательно.
С водилой-дружком из Тамбова мы бежали рядом. Падали вместе, вместе старались держаться перед мордами “Шерманов” в призрачной надежде на их защиту. Держались бок о бок, но срубленный осколками упал и уже не смог подняться только дружок из Тамбова. Как же он закричал, почуяв через боль смертушку близкую!
Дулом парабела я уговорил ближнего десантника помочь мне. И мы потащили орущего тамбовца вдвоём. Отставали от других, но тащили. Воздуха не хватало, но тащили. Руки отваливались, но тащили. И за нами оставались всё более частые красные кляксы горячей крови друга.
А он кричал. Страшно кричал, с подвывом:
- Бросьте!.. Бросьте меня!.. Больно!.. Бросьте!.. Витька, друг, брось меня – прошу!
И розовая пена на его губах всё гуще стекала с его подбородка.
И мы послушались, и оставили его одного в ямке-воронке лицом на Запад и с артиллерийским карабином в руках.
- Беги! – он мне – очень кратко.
- Держись! – я ему – чуть длиннее.
И побежал на Восток, а крик тамбовца побежал рядом.
Я опять падал. Отползал от накатывающихся гусениц. Харкал солёной слюной. Обжигал глотку раскалённым воздухом. И снова бежал, с трудом переставляя заплетающиеся ноги. А крик друга бежал рядом.
Я слышу его и сейчас.
Это очень непросто – наступая на Запад, бежать под перекрёстным огнём на Восток.
______________________________
“Ванюша” – советское прозвище немецкого шестиствольного реактивного миномёта. Очень серьёзное оружие, хотя и уступало русской “Катюше”, то есть, БМ-13.
Карабин – винтовка с укороченным стволом. В Красной Армии было два типа карабинов: казачий (с очень коротким стволом) и артиллерийский (со стволом промежуточным по длине между казачьим и полным винтовочным вариантом).