Перелёт
сильно повреждён и будут зацеплены один – два. Если штурмовать колонной по одному и каждому следующему бить по ещё не тронутому самолёту, то за один заход можно уничтожить 9 – 10 самолётов. А потом повторить заход. И опять ударить по ещё не горящим. Получается, что двумя заходами одной моей эскадрильи можно уничтожить 18 – 20 самолётов на земле, а остальные надолго вывести из строя. Зениток на аэродроме не было. Значит, первый заход пройдёт без потерь. На втором заходе снизу начнут стрелять из чего попало (вплоть до наганов). Допустим, собьют один из моих ястребков. Всё равно результат штурмовки получался оглушительным: за 4 – 5 минут уничтожить истребительный авиаполк ценой одной машины. М-да… Нехорошие мысли, пораженческие. Намекал я комполка, что не мешало бы полк спрятать под деревья или ещё как-нито замаскировать. Он соглашался, но что-то всё оставалось по-прежнему на виду. Зато красиво.
В воздухе было пусто, видимость только радовала, высокое солнце не мешало, мотор гудел мощно и ровно, эфир хоть и трещал, но молчал, и я спокойно ждал, когда второе и третье мои звенья займут положенные им места. Они заняли их уже к концу первого круга, но я ничего не изменил в позиции, уйдя на второй круг. Это моё непрекращавшееся «занудство» проверяло действительную готовность всей эскадрильи к отлёту. Случись, к примеру, что-либо с каким-то мотором (или ещё что не очень приятное) и соответствующий пилот свободно спланировал бы на хорошо видимый и такой знакомый аэродром. Всего и делов-то. А если бы случилось то же самое где-то на трассе полёта, тогда что? А тогда могло поворотиться как угодно. Тогда или голова в кустах, или старший командир объявит благодарность пилоту за умелые действия при вынужденной посадке, а машина почти наверняка пойдёт в ремонт. Мне оба варианта ни к чему, и я довертел эскадрилью на большом радиусе до конца второго круга и только тогда плавно переложил её на должный курс.
Ну, а вдруг что-то обнаружилось бы на земле, ну, скажем, одна из машин не тронулась бы с места? А в таком случае я поставил бы инженера эскадрильи по стойке смирно (хоть он и военинженер третьего ранга, что по званию равно капитану), отчитал бы его за растяпство, как школяра-двоечника, так, что он бы два раза побледнел и три раза покраснел, и ещё приказал бы лично ликвидировать неисправность. А сам, по правилу «семеро одного не ждут», умчался бы оставшейся восьмёркой ястребков выполнять приказ. Только так! И никак иначе!
Придя в устойчивое нормально-горизонтальное положение, ЯК почувствовал прелесть свободы и зазвенел мотором. А из глубины моего сознания откуда-то выплыло: